Какой страшный сон и кажется по-русски, или на какой-то смеси языков. Не вещий, а просто всё, что у меня на уме, лезет наружу. Студенты и классы, когда не помню, что задавал - должно быть это по-английски. И все время кто-то входит и перебивает. То Фред Бегельмахер, сразу видно как опустился, не брит -- как я -- какая-то пена вокруг рта. "Не могу сейчас, у меня урок," а он за мной, а класс почему-то тут на улице. "Я приду" - обещаю и тогда поговорим... тут студент, смотрю на часы, откуда у меня эти часы, не мои! опоздал на пять-десять минут.
Фред за мной - я посижу, послушаю - а слезы по щекам текут. Не помню, когда он поднялся и ушел. Только не как я класс начать не могу, никто не слушает. Тут еще какие-то уличные типы, но главное, сначала одна, потом другая, студентки -- я вижу, безумные -- и кричу -- милиция, полиция!
Собираю свои папки, одна, другая, вот еще... сколько же их? Запихиваю в портфель, я помню, что Фреду обещал. Улегся в его постели, он входит, обнимает и плачет и говорит, говорит -- и я плачу и обнимаю его. "Любят тебя," говорю, "Я тебя люблю и ты себя любишь. Вот видишь -- двое любят, мало тебе?" Мы улыбаемся оба и плачем. Как я его потерял не помню, наверное ушел от него, когда он за бутылкой пошел. А на улице, странное такое место, какие-то типы опять, идут вокруг меня, так будто и я с ними - я даже на другую сторону заспешил. Тут прохожий, не заметил его - "Пьешь?" Спокойно так спросил. "Пью," говорю. "С утра пьешь?" Нет, вру. "Молоко пьешь?" нет, не могу, рвет. "И меня," говорит, "Воду пью, много воды, сохнет все во рту."
А где же семья, где дети? А он смотрит в глаза и знает о чем я думаю. А тут опять сцепился я с кем-то, нельзя тут стоять, говорит -- и тут нельзя, тут тоже, private. Что-то я ему ловкое ответил, он из траншеи своей выскочил, совсем бешеный -- и еще кто-то с ним...
Зачем я это все говорю, дурной сон -- только знаю, вот так спился. Фред, приятель в Нью-Иорке, которого не видил много лет.
...
ОЛЯ. Бабушка, ты сядь, ты послушай. Это сон такой...
Оля: в ожидании счастья, как ребенок - и счастлива этим ожиданием, надеждой. Вот этого нельзя отнимать! Так бущее присутствует в настоящем.
Эти цитаты о любви -- счастливые сны. Да и что такое настоящее? Чуства. Замеченные чувства -- вот оно человеческое, Фридрих. Поэзия -- настоящее продолженное. Эх, русский язык, мало о времени, о глаголах. Все прилагательные и существительные, приставки и окончания. Тут сила русской души.
Мы теряем тех, кого любим, чтобы научится любить.
Сны или воспоминания? Какая разница! Воспоминания будущего.
Сцены как Мама и/или Сестра умерла?
из СНОВ Ремизова:
Над головой высоченное дерево, скрипит, вот повалится. А я стою под деревом, стою, будто к месту прикованный.
Скрипит дерево жутко, листья осыпаются, а там не то ветер, не то ужъ сама по себе, как перед паденіем, трясется верхушка. А я ни с места.
Скрипит дерево, скрипит, подламывается, упадетъ оно, задавитъ... А я не могу уйти.
http://www.rvb.ru/remizov/01text/bd/bd.html?start=23&length=1
Мои цветы: Я проходилъ по полю, пелъ жаворонокъ, а со скошеннаго луга доносило свежимъ сеномъ. Мне встретились две женщины, они несли корзину съ полевыми цветами, а въ цветахъ сидела девочка.
— Куда идете? — спросилъ я женщинъ.
— Цветы идемъ собирать, — отвечали женщины съ корзиной.
И я пошелъ за ними. Шли мы молча. И молча дошли до озера.
— Вонъ твои цветы! — засмеялись женщины, показывая на озеро.
И я одинъ стоялъ на берегу озера, а цветовъ на озере никакихъ не было. И съ пустыми руками я повернулъ домой. Зацветая, колыхалась нива, и пелъ жаворонокъ. И вдругъ я увиделъ въ колосьяхъ ту самую девочку, которую женщины несли въ корзине. Она бросилась ко мне, обняла меня за шею рученками и тихо на ухо сказала:
— Возьми меня съ собой!
Взялъ я девочку на плечи, но и шагу не сделалъ, какъ кругомъ все потемнело, задвигались тучи, и только надъ головой воронкой сновалъ зеленоватый светъ.
А съ земли подымались какія-то странныя птицы съ змеиными хвостами, и все летeло туда къ этому снующему свету. Птицъ было великое множество, они не каркали, а, какъ немыя, мычали и скоро хвостами закрыли светъ. Погасъ светъ, замолкли птицы. И среди ночи я опять услышалъ откуда-то изъ страшной дали голосъ маленькой девочки:
— Возьми меня съ собой!
А я, ведь, и самъ не знаю, куда себя-то дeвать.
Бeлый голубь:
Изъ скворешницы вылетeла стая голубей. Одинъ голубь бeлый, съ красными глазами покружился со стаей и камнемъ упалъ къ моимъ ногамъ. Я поднялъ его и, высоко подбросивъ вверхъ, крикнулъ:
— Лети, догоняй свою стаю!
А голубиное сердце такъ и ходило подъ бeлыми перьями. И ужъ снова голубь лежалъ у моихъ ногъ.
Я снова подбросилъ его и крикнулъ ему еще громче, чтобы летeлъ онъ за стаей и догонялъ ее.
Но бeлый голубь, взлетeвъ высоко, куда выше стаи, упалъ ко мнe, и голубиное сердце подъ бeлыми перьями больше не билось.
Бабье лeто: Ясный день бабьяго лeта. Я вышелъ на террасу и смотрю на облетeвшій садъ, а по желтой, листьями покрытой дорожкe, ведущей къ террасe, вижу, старуха идетъ старая-престарая, оборванная, лицо мокрое, такое сморщенное, кажется, совсeмъ черное. И взяла меня жуть, страшно мнe старухи: не спроста она идетъ, чувствую, замышляетъ она какую-то пакость. Я отъ террасы — къ двери, да по лeстницe на верхъ, самъ бeгу, а самъ слышу: старуха тоже бeжитъ. Я — въ одну комнату, и она за мной, я — въ другую, и она тутъ-какъ тутъ. Я забился въ уголъ за кровать, скорчился весь!
„Господи, думаю, пронеси, хоть бы мимо прошла!„
— Чего ты боишься, — слышу голосъ старухи, — я твоя мать!
— У меня мать совсeмъ не такая, — говорю ей.
А самъ думаю: „Неужто моя мать стала такой?„ А старуха наклонилась ко мнe, да за шею меня цапъ.
Оставить "ъ"? Whos writing is that? Where?
Свет - безмолвные песни.
Русские Страницы с молнией? Ночь. Мгновение дня среди ночи.
